shatff в В этот день… 12 октябряО пламенных речах, прерванных смертью
Согласно источникам, 12 октября 332 года до н. э. принял яд легендарный оратор Демосфен… общеизвестно, что будущий мастер публичного слова в детстве отличался косноязычием, и преодолевал его, набив рот камешками и перекрикивая шум моря – но это не вся история!
Помимо речевых недостатков (за которые его поначалу прозвали «заикой»), у Демосфена был невыразительный голос, слабое дыхание – а ещё он страдал нервным тиком, отчего подёргивал плечом. Тем не менее, юноша страстно захотел стать оратором (то есть, в сущности, политиком!) – более того, нашёл учителей, которые в бедолагу поверили. (Почему – неясно; перспективным тот наверняка не выглядел. Осмелимся предположить – дело было в качестве его текстов).
Вообще, в те времена слово имело воистину убойную силу; чего сто́ят, например, вдохновляющие речи полководцев перед битвой! Хотя, быть может, мы идеализируем?..
Так или иначе, Демосфен суткам усердно тренировался перед зеркалом – причём, как говорят, пристроил сверху меч, который мешал ему дёргать плечом; а также обрил полголовы, чтобы избежать соблазна выйти погулять. Результатом этих истязаний стали первые успехи – и вот набирающий силу оратор выходит на политическую сцену.
В те времена македонский царь Филипп, отец Александра, всячески домогался Эллады, – а, поскольку греки были, мягко говоря, разобщены – коварно скупал местных политиков. (Ничто не меняется в этом мире!) Какое-то время красноречию Демосфена удавалось брать верх, и возбуждать в соотечественниках свободолюбие. (Его разоблачительные речи против македонянина вошли в историю как фили́ппики). Армии и политики ломали копья с переменным успехом – но тут Филипп умер, и на его место пришёл энергичный Александр. Пока наивные греки радовались, новый царь разгромил Фивы – и предъявил жёсткий ультиматум. Угроза грубой силы, как водится, возымела действие – но афиняне уговорили Александра не требовать выдачи Демосфена…
…Впрочем, звезда его закатилась – против оратора сфабриковали уголовное дело, и он бежал, спасаясь от штрафа. Недолгий камбэк состоялся после смерти теперь уже Александра: Демосфен вернулся, вновь призывая сограждан к оружию – но Афины предпочли покориться одному из наследников покойного, Антипатру, и оратору вновь пришлось бежать.
На этот раз за ним, во избежание дальнейших подрывных речей, послали убийц – не видя надежды на спасение, Демосфен принял яд. Проиграв в политической борьбе, он остался в нашей памяти шестью десятками своих речей…
…Раз уж речь зашла об относительном бессилии слова перед смертью, вспомним генерала Михаила Милорадовича – он родился как раз 12 октября 1771 года, а убит был в 1825-м, на Сенатской площади.
Обстоятельства этой смерти известны – генерал-губернатор Петербурга выехал к бунтовщикам, и призвал их присягнуть Николаю. Речь Милорадовича была прервана пистолетным выстрелом Каховского в спину – а потом штыковым ударом Оболенского.
Советская историография графа не жаловала (как-никак, декабристы считались «борцами за свободу») – но даже в школьных учебниках проскальзывало: «Слушая Милорадовича, солдаты заколебались…»
И было отчего! Они-то знали, что перед ними – герой Войны Двенадцатого года, не просто авторитетный, но – обожаемый армией боевой генерал…
… Прадед Милорадович, выходец из Герцеговины, служил Петру – а сам он начал подпрапорщиком. (Отметим, что всё отрочество будущего генерала от инфантерии было посвящено изучению военной науки – в том числе и за границей).
Участвуя во всех войнах, которые вела Россия, он быстро поднимался в чинах, и стал любимцем Суворова. В 1812-м командовал арьергардом – именно Милорадович уболтал Мюрата остановить преследование нашей отступающей из Москвы армии… а потом арьергард превратился в авангард и совершил немало славных дел.
Кстати, у нас его сравнивали именно с Мюратом – а французы прозвали «русским Баярдом»: какое-то щегольское бесстрашие Милорадовича восхищало и приводило в трепет очевидцев. Фёдор Глинка поэтично писал: «Вот он, на прекрасной лошади, сидит свободно и весело… Он, казалось, оделся на званый пир! Бодрый, говорливый, он разъезжал на поле смерти, как в своём домашнем парке… спокойно набивал себе трубку, ещё спокойнее раскуривал её, и дружески разговаривал с солдатами... Пули сшибали султан с его шляпы, ранили и били под ним лошадей; он не смущался; переменял лошадь, закуривал трубку, поправлял свои кресты, и обвивал около шеи амарантовую шаль, которой концы живописно развевались по воздуху».
И вот этого человека (прошедшего полсотни сражений без единой царапины!) декабристы поспешили застрелить в спину и добить штыком! Кто знает, чем закончилось бы дело, закончи Милорадович свою речь…
PS: Когда хирурги извлекли пистолетную пулю пробившую лёгкое генерала, тот успел воскликнуть: «Слава Богу – это не солдатская»! Умирая, он завещал освободить своих крестьян – и полторы тысячи душ были отпущены на волю.
PPS: Надо сказать, изначально Милорадович был против воцарения Николая, да и к заговору, о котором не мог не знать по должности, проявил какое-то непонятное равнодушие… но это – совсем другая история.
Напоследок. 12 октября 1971 года на Бродвее прошла премьера бессмертной рок-оперы «Иисус Христос – Суперзвезда». Заглавную партию в студийной версии записал великий Иэн Гиллан – а в 73-м вышла экранизация – правда, в основном, с другим составом, – но тоже ставшая классикой.
Спортивные обозрения
Согласно источникам, 12 октября 332 года до н. э. принял яд легендарный оратор Демосфен… общеизвестно, что будущий мастер публичного слова в детстве отличался косноязычием, и преодолевал его, набив рот камешками и перекрикивая шум моря – но это не вся история!
Помимо речевых недостатков (за которые его поначалу прозвали «заикой»), у Демосфена был невыразительный голос, слабое дыхание – а ещё он страдал нервным тиком, отчего подёргивал плечом. Тем не менее, юноша страстно захотел стать оратором (то есть, в сущности, политиком!) – более того, нашёл учителей, которые в бедолагу поверили. (Почему – неясно; перспективным тот наверняка не выглядел. Осмелимся предположить – дело было в качестве его текстов).
Вообще, в те времена слово имело воистину убойную силу; чего сто́ят, например, вдохновляющие речи полководцев перед битвой! Хотя, быть может, мы идеализируем?..
Так или иначе, Демосфен суткам усердно тренировался перед зеркалом – причём, как говорят, пристроил сверху меч, который мешал ему дёргать плечом; а также обрил полголовы, чтобы избежать соблазна выйти погулять. Результатом этих истязаний стали первые успехи – и вот набирающий силу оратор выходит на политическую сцену.
В те времена македонский царь Филипп, отец Александра, всячески домогался Эллады, – а, поскольку греки были, мягко говоря, разобщены – коварно скупал местных политиков. (Ничто не меняется в этом мире!) Какое-то время красноречию Демосфена удавалось брать верх, и возбуждать в соотечественниках свободолюбие. (Его разоблачительные речи против македонянина вошли в историю как фили́ппики). Армии и политики ломали копья с переменным успехом – но тут Филипп умер, и на его место пришёл энергичный Александр. Пока наивные греки радовались, новый царь разгромил Фивы – и предъявил жёсткий ультиматум. Угроза грубой силы, как водится, возымела действие – но афиняне уговорили Александра не требовать выдачи Демосфена…
…Впрочем, звезда его закатилась – против оратора сфабриковали уголовное дело, и он бежал, спасаясь от штрафа. Недолгий камбэк состоялся после смерти теперь уже Александра: Демосфен вернулся, вновь призывая сограждан к оружию – но Афины предпочли покориться одному из наследников покойного, Антипатру, и оратору вновь пришлось бежать.
На этот раз за ним, во избежание дальнейших подрывных речей, послали убийц – не видя надежды на спасение, Демосфен принял яд. Проиграв в политической борьбе, он остался в нашей памяти шестью десятками своих речей…
…Раз уж речь зашла об относительном бессилии слова перед смертью, вспомним генерала Михаила Милорадовича – он родился как раз 12 октября 1771 года, а убит был в 1825-м, на Сенатской площади.
Обстоятельства этой смерти известны – генерал-губернатор Петербурга выехал к бунтовщикам, и призвал их присягнуть Николаю. Речь Милорадовича была прервана пистолетным выстрелом Каховского в спину – а потом штыковым ударом Оболенского.
Советская историография графа не жаловала (как-никак, декабристы считались «борцами за свободу») – но даже в школьных учебниках проскальзывало: «Слушая Милорадовича, солдаты заколебались…»
И было отчего! Они-то знали, что перед ними – герой Войны Двенадцатого года, не просто авторитетный, но – обожаемый армией боевой генерал…
… Прадед Милорадович, выходец из Герцеговины, служил Петру – а сам он начал подпрапорщиком. (Отметим, что всё отрочество будущего генерала от инфантерии было посвящено изучению военной науки – в том числе и за границей).
Участвуя во всех войнах, которые вела Россия, он быстро поднимался в чинах, и стал любимцем Суворова. В 1812-м командовал арьергардом – именно Милорадович уболтал Мюрата остановить преследование нашей отступающей из Москвы армии… а потом арьергард превратился в авангард и совершил немало славных дел.
Кстати, у нас его сравнивали именно с Мюратом – а французы прозвали «русским Баярдом»: какое-то щегольское бесстрашие Милорадовича восхищало и приводило в трепет очевидцев. Фёдор Глинка поэтично писал: «Вот он, на прекрасной лошади, сидит свободно и весело… Он, казалось, оделся на званый пир! Бодрый, говорливый, он разъезжал на поле смерти, как в своём домашнем парке… спокойно набивал себе трубку, ещё спокойнее раскуривал её, и дружески разговаривал с солдатами... Пули сшибали султан с его шляпы, ранили и били под ним лошадей; он не смущался; переменял лошадь, закуривал трубку, поправлял свои кресты, и обвивал около шеи амарантовую шаль, которой концы живописно развевались по воздуху».
И вот этого человека (прошедшего полсотни сражений без единой царапины!) декабристы поспешили застрелить в спину и добить штыком! Кто знает, чем закончилось бы дело, закончи Милорадович свою речь…
PS: Когда хирурги извлекли пистолетную пулю пробившую лёгкое генерала, тот успел воскликнуть: «Слава Богу – это не солдатская»! Умирая, он завещал освободить своих крестьян – и полторы тысячи душ были отпущены на волю.
PPS: Надо сказать, изначально Милорадович был против воцарения Николая, да и к заговору, о котором не мог не знать по должности, проявил какое-то непонятное равнодушие… но это – совсем другая история.
Напоследок. 12 октября 1971 года на Бродвее прошла премьера бессмертной рок-оперы «Иисус Христос – Суперзвезда». Заглавную партию в студийной версии записал великий Иэн Гиллан – а в 73-м вышла экранизация – правда, в основном, с другим составом, – но тоже ставшая классикой.
Journal information