Случайно наткнулся на такую прелесть! :)

Есть в любезном Отечестве (и не только) люди, которые на полном серьёзе полагают, что цивилизационные процессы где-нибудь в пойме Нила и в Муромских лесах (заповедных и дремучих) могли происходить в одно время и с одной скоростью.

Всякий намёк на то, что Средиземноморье имело всё-таки несколько лучшие условия для начала интенсивного земледелия, образования продовольственных излишков и, соответственно, базы для прокорма всяких там администраторов, профессиональных вояк, поэтов, художников, музыкантов и прочих паразитов, нежели зона рискового земледелия, где и в девятнадцатом веке чуть ли не через год случались недороды, – они воспринимают как оскорбление, расизм и вселенский антирусский заговор.

«Как же так? Вы хотите сказать, что когда Хеопс громоздил свою пирамиду, и даже когда римляне строили свои акведуки – наши предки бегали в шкурах по лесам? Да быть того не может!»

Я бы сказал, быть не может иначе. И ровно та же ситуация – в Новом Свете. В Мезоамерике – тысячелетние пирамиды, а в канадских лесах и к появлению европейцев – Чингачгук Большой Змей. Который, конечно, славный парень, и неглупый – но в целом бегает в шкурах по лесам. Да и что в этом плохого, если вдуматься?

На самом деле, бегать в шкурах по лесам за зверушками настолько прикольней и круче, нежели чем ковыряться в земле мотыгой или таскать каменные блоки на надгробье какого-то «сына неба», что вольные лесные варвары вовсе не спешили перенимать образ жизни и земледельческие технологии своих продвинутых соседей. Даже когда прекрасно знали о них.

Но если б и спешили, как современный игрок в «Цивилизацию», то для элементарной акклиматизации культурных растений под другую, более холодную зону – требуется некоторое время. С учётом того, что ни ГМО, ни целенаправленной научно обоснованной селекции тогда как бы не было – это время исчислялось тысячелетиями. Закономерный такой временной лаг, ничего постыдного, ничего обидного.

Тем не менее, презирая эти очевидные соображения, некоторые люди находят крайне оскорбительной мысль, что славяне пребывали в дикости, когда в Средиземноморье уже вовсю кипела цивилизационная движуха.

И силясь доказать обратное, делятся на два лагеря. Первые – изобретают невероятную славянскую цивилизацию, предвосхитившую и заранее затмившую всё на свете своим блеском, а потом непонятно куда исчезнувшую без малейшего следа по неведомой причине. Вторые (хроноложцы) стараются убедить публику в том, что сфальсифицирована была сама по себе хроника истории, а князь Владимир и Юлий Цезарь – жили примерно в одно время, и вообще одно и то же лицо.

И вообще всю эту ихнюю античность выдумали а) средневековые монахи, которым жуть как интересно было воспевать величие дохристианской цивилизации, б) недобросовестные учёные, имеющие целью унизить Россию, отказывая ей в равной с Европой древности, в) скульптор Микеланджело, наводнивший рынок новоделами, которые выдавал за «классику» в порядке хитрого мерчандайзинга.

Казалось бы, в Италии, Греции, Турции – колодец выкопать нельзя, чтобы не наткнуться на руины какой-нибудь патрицианской виллы, причём, в таких культурных слоях, которые уж точно не ассоциируются со Средневековьем. Но хроноложцев это не смущает. Вот такой глобальный заговор, вот так глубоко притырили махинаторы-фальсификаторы свои «доказательства» античности. Которой на самом деле не было. Как не было и коллапса средиземноморской цивилизации, сопряжённого с упадком всего и вся. А было последовательное и равномерное развитие на всём пространстве от Нила до Невы, и так, чтобы князь Владимир непременно был современником Гая Юлия. Это – главное.

Естественно, эти хроноложеские изыскания имеют вид шизофрении (каковой и являются) – но иногда их нападки на традиционную историю (прибежище гнусных заговорщиков, конечно) позволяют хотя бы задуматься над некоторыми вещами.

Вот как-то попалась на глаза статья, где один из адептов Фоменко доказывал невозможность существования античных кораблей с многорядным расположением вёсел. То есть, он допускал возможность, что какие-то посудины у этих греков всё-таки были, но – не сложнее викингского дракара. На таких – пущай плавают, но не выделываются. Бирем и трирем – быть не могло, а Фукидиды всякие и Геродоты – то ли не в теме, то ли нагло врут.

На самом деле, это вполне возможно, что какой-то автор, рассказывая о конструкции корабля, или сам не так понял, не будучи профессионалом, или его не так поняли потомки. Да и дизайны, и понятия классов кораблей – меняются с течением времени.

Скажем, те корабли, которые мы сейчас называем «эсминцами», имеющие водоизмещение под десять тысяч тонн и более, всего семьдесят лет назад однозначно проходили бы по классу «крейсеров». Поскольку тогдашние эсминцы имели не больше трёх тысяч тонн.

Так же и греческий историк, описывая битву при Саламине спустя сто или двести лет, мог немного путаться между тем, что называлось «триерой» в его время – и во времена Фемистокла.

Да что там: даже в одно время и в пределах одного класса кораблей могут быть очень изрядные различия. Поэтому, скажем, отвечая на вопрос, сколько крейсеров было у Великобритании во Вторую Мировую – следует уточнять: таких, как «Худ» – или таких, как «Дидо»?

Первый – это огромный корабль, по водоизмещению и вооружению превосходящий многие современные ему линкоры, при этом несколько уступавший им в бронировании (ради лучшей скорости).

Второй – тщедушная лодчонка на шесть тысяч тонн.

Но оба, как предполагалось, приспособлены были для выполнения крейсерско-рейдерских задач, в этом виделось их функциональное назначение, а потому они относились к общему классу крейсеров («лёгкий» и «линейный» – это уже нюансы).

Если предположить, что нашу Цивилизацию опять постигнет катаклизм и потомкам достанутся лишь обрывочные данные, скажем, параметры крейсера «Худа» и общая численность крейсеров в Королевском Флоте – исследователи будут иметь полное право усомниться в том, что даже Владычица Морей на пике своей славы могла потянуть такую чёртову уйму таких гигантских бегемотов. И правильно сделают.

Другой пример возможной путаницы из относительно недавнего прошлого – скажем, понятие линейного корабля.

В российской традиции так называли крупнейшие боевые парусники, а после долгого перерыва – так стали называть корабли «дредноутного» типа и его развитие. Имевшие от восьми до двенадцати орудий главного калибра в трёх-четырёх башнях – ну и соответствующие габариты.

Более скромные капитальные корабли предыдущих поколений, имевшие (как максимум) четыре орудия главного калибра в двух башнях, в российской традиции называются «броненосцы».

А вот в британской традиции понятие “battleship” – практически непрерывно от парусных времён и до последних линкоров. Поэтому и наш «Потёмкин», и японская «Микаса» - в англоязычной литературе обзывается “battleship”. Хотя даже первые линкоры дредноутного типа как минимум вдвое превосходили любой предшествующий броненосец по огневой мощи, и раза в полтора – по водоизмещению (а чем дальше – тем больше, вплоть до чудовищных «Айовы» и «Ямато»).

Опять же, можно только догадываться, какая будет каша в голове у будущих исследователей, если утеряны окажутся сколько-нибудь системные сведения о флотах двадцатого века, а восстанавливать картину придётся по скудным уцелевшим фрагментам в описаниях, данных чёрт знает кем, да ещё на разных языках, в терминологии разных времён.

Тем не менее, при всех неясностях, при всех возможных вариантах трактовок деталей, некоторые вещи всё-таки считаются признанными. Например, что боевые корабли с многоярусным расположением вёсел – существовали и у греков, и у финикийцев, и у римлян. Чертежей-то не сохранилось, но когда в разных источниках прямым текстом говорится, что гребцы сидели на разных уровнях и каждый ряд имел своё название – общая-то концепция понятна.

Её, однако, оспаривают скептики, утверждая, что картинки на барельефах – это фантазия художников, а античная литература – это вовсе что-то вроде «вселенной Морровинда», накаляканной досужими графоманами по заказу игродельческой компании «Бетесда». А так-то создать триеру – физически невозможно, и всё тут.

Этим скептикам суют в пример современную «реплику», триеру «Олимпия», созданную, в общем-то, по приколу (на самом деле, Греция планировала восстановить своё господство на море, когда закончится нефть :-) ), но тем не менее – вполне себе водоплавающую. С тремя рядами гребцов, которые, после незначительной подготовки, разгоняли это судёнышко узлов до десяти.

Можно упомянуть ещё и советскую диеру (она же бирема, то есть, не с тремя, а с двумя рядами вёсел) «Ивлия». Она была изготовлена в восьмидесятые, когда и Советский Союз вынашивал планы господства на море – и наплавала изрядно. Три тысячи миль по Чёрному и Средиземном морям (утверждалось, что это научная экспедиция, но на самом деле, как мы понимаем, Горбачёв подыскивал места для десанта своих гоплитов).

«Ивлию» в дискуссиях почему-то не поминают, а касательно «Олимпии» скептики говорят (помимо того, что у эллинов, оказывается, не было пил, и руки росли не оттуда, и доска с пазами и шипами – невозможное для них технологическое чудо), что использование такой в целом хрупкой и неповоротливой посудины в морском бою, тем более таранном – несколько затруднительно. А значит, зачем оно вообще нужно?

И здесь я, пожалуй, соглашусь. Да, вопрос о том, каково бы могло быть назначение того или иного военного средства (тем более, очевидно дорогого) – это первый вопрос, который нужно поднимать, пытаясь выяснить, существовала ли вещь в действительности.

Однако же, рискну утверждать, у античных держав, претендовавших на морское господство, появление кораблей такого класса, где всё отдано в угоду скорости и, соответственно, максимальной «вёсельной плотности» - не просто возможно, а исторически неизбежно.

Вот поставьте себя на место военно-политического руководителя, стратега, тех же Афин.

Что у нас есть? Сократ, Платон, Аристотель и Аристофан – это само собой. Но ещё у нас есть выгодное положение для целей морской торговли – и чертовски изрезанная береговая линия с миллионом островков и бухточек. И мы, значит, хотим доминировать над морскими путями, чтобы все флаги в гости были к нам.

Но мы ж, как военно-политическое руководство, хотим не просто, чтобы они, флаги эти, к нам приплывали или через наши воды проходили – мы ж хотим чего-то иметь с этого? Ну, там, золото, например? Налоги, пошлины.

Подлость жизни, однако, в том, что не все купцы (даже свои, родные, не говоря уж про заморских) так уж горят желанием платить налоги и пошлины. Особенно, когда есть другие варианты.

Ну и с учётом греческого ландшафта – такие варианты у них были. Прошёл мимо Афин, помахал ручкой – да и разгрузился в какой-нибудь бухточке. А иметь наземную береговую стражу, чтоб она надёжно держала под контролем всё это изрезанное побережье – нам не по карману. Мы всё-таки морская держава с несколько ограниченным народонаселением, а не персы какие. И в каждую бухточку, на каждый островок – гоплитов не поставишь.

Контрабандисты же – запросто оборудуют там перевалочный пункт. Заходит, разгружается – а потом местные жители на малых лодочках под покровом ночи товар раскидывают по рынкам. Поди их всех вылови! Это и сейчас-то нереальная задача для погранцов.

Ну а в момент разгрузки дежурит на скале мальчик, вдаль смотрит. Над всей Элладой ясное небо (преимущественно), видимость отличная. Сунемся с инспекцией – он крикнет: «Шухер, мусора!» Воровской кораблик снимется с якоря, уйдёт в открытое море – и поминай, как звали.

Но только не в том случае, если наш «сторожевик» имеет явное, ощутимое превосходство в скорости. Такое, что бесполезно от него драпать. Всё равно нагонит – только гребцы после этой «регаты» будут немножко злые. Поскольку же они ещё и воины – могут навалять.

Вот для этого и нужен такой корабль, который не претендует на покорение открытых морей, который имеет очень малую дальность автономного плаванья, который рискует развалиться к чертям, угоди он в шторм (что частенько с триерами и бывало, судя по воспоминаниям очевидцев), но который, благодаря максимальной концентрации мускульной силы на погонный метр борта, имеет явное, неоспоримое превосходство в скорости над любым купцом (который, конечно, не может таскать с собой столько гребцов).

Ну и помимо купцов, которые по каким-то причинам не хотят платить пошлины, есть ещё ребята, которые вовсе предпочитают грабить караваны. Они называются «пираты» – и с древнейших времён они причиняли большие неудобства морским державам.

С ними тоже надо как-то бороться. И для этого тоже очень полезно иметь максимально быстроходные «крейсера» береговой охраны. Причём такие, чтобы несли в себе достаточно живой силы. Можно, конечно, и на каноэ гоняться за пиратами – но вряд ли это их впечатлит. Триера с двумя сотнями бойцов – впечатляет больше. Ну и эти бойцы максимально задействованы в гребле. Всё очень разумно.

Как показывали себя триеры в масштабных морских боях с другими великими державами – бог его знает. Но надо полагать, тогда любой морской бой очень быстро превращался просто в «собачью свалку», где рулили не искусные манёвры, а абордаж. Впрочем, можно прикинуть и боевую тактику, где бы ценилась именно динамика разгона, а не манёвренность. Хотя бы – с целью захода на абордаж.

И когда историки пишут, что с греческой стороны в том же Саламине участвовало триста триер и то был весь их флот – это должно быть неточностью уже потому, что в такой отчаянный бой (за своё выживание) афиняне по определению должны были бросить не только триеры, но и все реквизированные торговые лоханки, набитые десантом.

Но вот что у Афин в принципе стояли на вооружении триеры – в это верится. Ибо эпические морские битвы – не каждое десятилетие случаются, а борьба с контрабандистами и пиратами – это рутина для приморской державы, претендующей на контроль торговли и защиту коммуникаций. Ради этого и нужно было создать корабль, сочетающий в себе хорошую загрузку живой силой – и полезное её применение, выжимавшее максимум скорости из гребного движителя как такового.

Было ли их реально двести единовременно в период расцвета Афин – вопрос спорный. Тут может быть и преувеличение (во всяком случае, трудно поверить, что реально поддерживалось постоянно столько экипажей). Но сколько-то оперативных триер для означенных целей – Афины просто обязаны были иметь.

Что до технологической стороны дела, то, наверное, для ребят, тесавших мрамор под Парфенон, не составляло непосильной задачи выпилить или выколоть доску и выбрать пазы под шипы.

Но есть предположение, что деградация античной культуры произошла, не в последнюю очередь, вследствие вырубки лесов на масштабные кораблестроительные проекты (в том числе). Ну а там по цепочке: эрозия почв, упадок торговли, коллапс индустриального потенциала (то же кузнечное дело – в Средиземноморье прежде всего древесину как топливо использовало), поиски спасения души вместо развития материальной культуры, и – здравствуй, Тёмные Века.

Тут уж не до триер. Ошмётки античной цивилизации не имели ни потребности, ни возможности строить и содержать корабли такого класса. А за ненадобностью – естественно, забыли «рецепты». Как, скажем, забыли и технологию мощёной дороги, и уже в восемнадцатом-девятнадцатом веках с удивлением узнавали для себя много нового по этой части из трактатов Витрувия и прочих античных ребят.

Однако ж, триеры могли сойти со сцены и раньше по другой причине.

Есть свидетельства (несколько туманные) того, что ещё и в расцвет античности в Средиземноморье начали использовать гафельный парус. Во всяком случае, на этом барельефе третьего века (саркофаг предположительно из Остии, ныне хранится в Копенгагенском музее) – что-то очень похожее (на среднем судёнышке).

А если так, это означало, что небольшие торговые суда, какие обычно и используются контрабандистами, могли ходить любым курсом к ветру, в том числе – в бейдевинд.

Триера, имевшая прямой парус, этого, делать, естественно, не могла. Круто к ветру она могла только выгребать – и вряд ли это было для неё так уж просто, с её обводами. Ставить же гафельное парусное вооружение на такой массивный, длинный и действительно не очень прочный корабль – несколько… самоубийственно.

Соответственно, получалась ситуация, когда контрабандист, уходя круто к ветру, мог легко отрываться от триеры, и никакие ряды вёсел ей уже не помогали. Поскольку он шёл и под парусом, и на вёслах (сколько у него было), а триера – только на вёслах.

При этом, с гафельным парусом и маневренность – несколько выше, чем у триеры.

Ну и если считать, что основным назначением триеры-триремы была охота за контрабандистами и пиратами, то с появлением гафельного паруса она с этой задачей перестала справляться. А значит, для целей береговой охраны пришлось переходить на более лёгкие и манёвренные корабли, либурны.

Или, что тоже может быть объяснением утраты интереса к триремам уже при Августе – в отличие от афинян, римляне были не столько талассократией, сколько великой континентальной державой. Когда они взяли под контроль практически всё Средиземноморье – им проще оказалось зачистить береговые пиратские базы (что успешно начал ещё Помпей), чем гоняться за разбойниками и контрабандистами по морю.

Так или иначе, разные могли быть причины того, что многоярусные гребные корабли сошли со сцены в Средиземноморье (а в других, менее ласковых водах, они и появиться не могли, наверное) – но сам факт их существования подтверждается слишком многими упоминаниями. В деталях, разумеется, авторы могут ошибаться, или трактовки могут быть смутными, но общий принцип ясен, что это именно ярусное расположение гребцов и вёсел с целью повышения динамики. И вполне разумное приходит на ум применение таких кораблей, оправдывавшее их постройку и содержание: прежде всего – скоростные крейсера береговой охраны, перехватчики.

Когда от морской торговли критически зависит благополучие твоего прибрежного полиса – поневоле будешь думать над тем, как бы гарантированно отлавливать всякого рода нарушителей. Поневоле будешь изыскивать подходящие военные средства. А имея креативное мышление – рано или поздно их найдёшь и доведёшь до совершенства. У греков же и римлян, пока не заморочились спасением души и прочей мистической хернёй – мышление куда как креативное было (именно по этой причине, к слову, их культуру и не могли подделать какие-то средневековые монахи, которые совершенно другую систему ценностей имели, другой менталитет).

Тут, знаете ли, история про то, как Архимед пожёг римскую эскадру, выставив против неё на сиракузских стенах солдат с медными щитами – всегда считалась байкой. Традиционная история (столь обвиняемая хроноложцами в доверчивости и отсутствии критического подхода к источникам) полагала, что Архимед, конечно, велик, но фокус с медными щитами (во всех смыслах фокус) – это уж слишком даже для него. Это ж как идеально надо собрать световой пучок!

Между тем, если вдуматься, то очень сложно было бы нафантазировать поджигательство при помощи концентрации света зеркалами – если этого не видеть. Куда проще – дракончиков огнедышащих придумывать.

И вот не так давно проведён был следственный эксперимент, и вполне удалось поджечь деревянный корабль при помощи медных зеркал. И с наведением в одно место особых сложностей не возникло: зайчики на глади морской хорошо видны.

Другое дело, что если нападающие уже знакомы с этим приколом и не будут стоять на одном месте, разинув рот – тогда, конечно, лазер-шоу отменяется. Поэтому, вероятно, штурм Сиракуз был первым и последним случаем, где великие греческие математики могли так глумиться над простодушными римлянами. Но, как теперь представляется – случаем вполне реальным.

Как скорее всего, реальны были и корабли античности с многоярусным расположением вёсел. Но и не будь их, сам по себе факт высокого цивилизационного развития античного мира в Средиземноморье – отрицать глупо.

Хроноложцы – они просто плохо представляют себе, насколько это огромный массив культурных памятников разного рода и каков их характер. Можно сфальсифицировать, скажем, героическую поэму – но покажите мне маньяка, который возьмётся фальсифицировать тонны хозяйственных документов или хотя бы «Анналы» Тацита (бесконечная бодяга про политические разборки в сенате и решение таких вопросов, которые могли быть интересны только очень занудному и дотошному историку, который сам живёт этой политической жизнью, а не левому фантазёру из другой реальности).

У хроноложцев, впрочем, цель одна – уверить себя (и окружающих) в том, что не было никакой античности на тысячу лет раньше известной истории Руси (однако и «Повесть временных лет» их тоже не устраивает, там тоже всё сфальсифицировано, там тоже всё неправда).

Обломитесь, ребят. Не только что греко-римская античность была, но и предшествующая ей весьма высокая культура бронзового века, от Микен до Долины Инда, при максимальном возвышении Египта (крутейшие пирамиды – это как раз тогда). Все изначально плодороднейшие области, поймы рек прежде всего, равно как и торговые узлы – процветали и колосились.

А потом был Коллапс Бронзового века. Возможно, вызванный или усугублённый извержением Санторина. И пришли варвары (они бы в любом случае, впрочем, пришли). В частности, волнами в Грецию заявились те самые ахеяне и дорийцы, которые и были собственно эллинами. То есть, индоевропейцами, носителями языка, который впоследствии стал называться греческим (сами они, однако, и сейчас называют его «эллинским»).

И тогда это были голимые отморозки из лесной чащобы. Свирепые и дикие (но симпатичные… если издалека разглядывать). На несколько веков Восточное Средиземноморье погрузилось во тьму и хаос (а в Западном и так нихера тогда не было культурного). Потом, правда, попёрли из этих варваров Гомеры да Гесиоды, Периклы да Платоны. Климат Эллады – он того, облагораживает. Постепенно.

Климат земель к востоку от Балтики – облагораживает несколько медленнее. Поэтому славяне могли долее всех прочих индоевропейских групп наслаждаться «цивилизационным детством». Тому были объективные географические причины, но если чем и гордиться за своих предков, если есть в этом нужда в современности – то уж, скорее, тем, что «мы дольше всех сопротивлялись внедрению интенсивного аграрного производства, мы дольше всех бегали по лесам в шкурах в своё удовольствие».

Но само допущение, что не было временного лага в несколько тысячелетий между развитием культур в Средиземноморье и на будущей Рязанщине – это просто абсурдно совершенно.